"Я участвовал в управлении несколькими эпидемиями и пандемиями с разными правительствами, и когда я увидел, как управляют эпидемией с февраля по март 2020 года, я был поражен. Я увидел, что это совершенное безумие. Вот почему я выступал в СМИ, но теперь я подвергся цензуре в СМИ.".(с)

"Итак, ясно, что в ваше тело вводится генетический материал. И не следует называть ее «вакциной», потому что это ЛОЖЬ!

Не только мы, но многие ученые говорят, что это генетическая инъекция. Вот почему они предпочитают называть это «уколом»[а не вакциной].".

The UkColumn смогла взять интервью у ведущего французского эксперта по вакцинам профессора Кристиана Перронна на тему вакцин против ковида.



Профессор Перронн - заведующий медицинским отделением больницы Раймона Пуанкаре в Гарше, учебной больницы Версальского университета Сен-Кантен недалеко от Парижа. С 1994 года он возглавлял кафедру инфекционных и тропических болезней университета, но несколько месяцев назад, в рамках раширяющейся в ЕС цензуры,  был уволен с этой должности. Он является научным сотрудником всемирно известного французского биомедицинского исследовательского центра Institut Pasteur, до 1998 года занимал должность заместителя директора Национального справочного центра по туберкулезу и микобактериям, возглавлял многие комитеты здравоохранения высшего уровня, в том числе Французский комитет специалистов по инфекционным заболеваниям и Высший совет общественного здравоохранения (французское сокращение: HCSP), который консультирует правительство по вопросам политики общественного здравоохранения и политики вакцинации, не является противником вакцинации и он писал политику вакцинации Франции в течение многих-многих лет, а также председательствовал в Национальной консультативной группе по вакцинации, также известной как Технический комитет по вакцинации (CTV).

Профессор Перронн также был вице-президентом Европейской консультативной группы ВОЗ, на национальном уровне во Франции он возглавлял Учебный колледж по инфекционным и тропическим заболеваниям (CMIT), Федерацию инфекционных заболеваний (FFI, соучредителем которой он является), Высший совет по общественной гигиене (CSHP) и Национальную службу медицины и здравоохранения, Агентство по безопасности продуктов (ANSM, ранее AFSSAPS), которое оценивает риски для здоровья, связанные с лекарствами, и является единственным регулирующим органом Франции в области биомедицинских исследований, до 2013 года входил в Научный совет Французского научно-исследовательского института микробиологии и инфекционных заболеваний (IMMI / INSERM).

Несмотря на обширные знания и опыт профессора Перронна в области инфекционных заболеваний, вакцин и политики в отношении вакцин на национальном и правительственном уровне во Франции, его быстро подвергли цензуре, впрочем как и многих прочих професоров и даже нобелевских лауреатов, вместо которых теперь в ЕС и не только из ящика вещают политики и ангажированные "врачи", за то, что он высказался по поводу вакцин против ковида, их заявленной эффективности и их идентифицируемых рисков. Короче говоря, он был профессионально отстранен в рамках цензуры, его репутация подвергалась нападкам, а его профессиональные мнения подвергались цензуре.

Однако он остался верен себе, вопреки обстоятельствам и цезуре и сохранил свое доброе имя, поэтому я очень рад, Друзья, что могу предложить этому очень смелому и хорошо осведомленному человеку возможность выразить свое профессиональное мнение и озабоченность на русском языке.

К профессору Перронна присоединилась д-р Анн-Мари Йим, любезно организовавшая это интервью. Анн-Мари тоже обладает высокой квалификацией, чтобы говорить о вакцинах и их влиянии на организм, поскольку она работала экспертом по исследованиям белков и иммунного ответа в более широкой фармацевтической и вакцинной промышленности.

===========================================

Стенограмма интервью британской колонке с профессором Кристианом Перронном и доктором Анн-Мари Йим, июль 2021 г.

Брайан Джерриш: Добро пожаловать всем зрителям и слушателям нашей британской колонки. Нам очень приятно, что с нами работают два выдающихся эксперта, которые собираются обсудить с нами тему Covid-19, а также политику вакцинации, которую мы наблюдаем в Великобритании, Франции и во всем мире.

Прежде всего, я хотел бы поприветствовать Анн-Мари Йим. Мы с Анн-Мари уже разговаривали ранее, поэтому очень приятно видеть ее снова. Сегодня к ней присоединится профессор Кристиан Перронн, и я думаю, что у нас будет очень хорошее обсуждение.

Итак, Анн-Мари, спасибо, что присоединились к нам. Расскажите, пожалуйста, немного о своем профессиональном опыте и квалификации?

Анн-Мари Йим: Здравствуйте, и спасибо вам с UK Column за то, что пригласили нас сегодня вечером с профессором Перронном. Для нас, граждан Франции, большая честь иметь возможность обратиться к вашей британской аудитории.

Меня зовут Анн-Мари Йим, я гражданка Франции, родилась в Камбодже. Имею докторскую степень в области органической химии, пептидных белков, Университета Монпелье, который сейчас является Институтом биомолекул Макса Муссерона . Я защитила докторскую диссертацию по протеомике, которая занимается идентификацией мембранных белков, в Мичиганском университете под руководством профессора Самира Ханаша, известного эксперта в этой области. Я также работала с профессором Борщицем над воспалительным процессом при ревматоидном артрите.

У меня также есть степень магистра в области интеллектуальной собственности, и с 2018 года я изучаю право, связанное с патентной инженерией [подготовка патентных заявок] , в CEIPI в Страсбурге. Я также работала патентным инженером здесь, в Люксембурге, но очень недолго, потому что мне не очень нравилась окружающая среда, а затем я основала свою собственную структуру в 2018 году.

Брайан Джерриш: Большое спасибо за это, Энн-Мари. И профессор Перронн, добро пожаловать в UK Column.

Кристиан Перронн: Большое спасибо за приглашение. Я профессор Кристиан Перронн. Я работаю в университетской больнице под Парижем, в Версальском университете. Я был заведующим инфекционным отделением с конца 1994 года, но несколько месяцев назад меня уволили с этой должности из-за моих публичных заявлений. Я смущаю наше правительство, потому что я работал на различные правительства, как правого, так и левого крыла политики, и в течение пятнадцати лет я был председателем многих комитетов, [включая] Высший совет общественного здравоохранения, который консультирует правительство по вопросам политики общественного здравоохранения и политики вакцинации. Я также был вице-президентом группы экспертов Европейского региона ВОЗ.

Таким образом, я участвовал в управлении несколькими эпидемиями и пандемиями с разными правительствами, и когда я увидел, как управляют эпидемией с февраля по март 2020 года, я был поражен. Я увидел, что это совершенное безумие. Вот почему я выступал в СМИ, но теперь я подвергся цензуре в СМИ.

Брайан Джерриш: Это подводит нас к сути вопроса. Думаю, важно, чтобы мы сказали аудитории: во-первых, ни вы, ни Анн-Мари Йим не выступаете против вакцины. Не могли бы вы рассказать нам немного подробнее о своей позиции по этому поводу?

Кристиан Перронн: Я не против вакцинации, потому что я писал политику вакцинации для Франции в течение многих лет. Но проблема в том, что продукты, которые они называют «вакцинами» от Covid-19, на самом деле не являются вакцинами. Это проблема.

Брайан Джерриш: Можем ли мы немного продвинуться дальше? Если это не вакцины, как бы вы их назвали?

Кристиан Перронн: Возможно, генетические модификаторы; Я не знаю точного термина с научной точки зрения. Но когда вы вводите информационную РНК[мРНК], чтобы произвести огромное количество белка-шипа[спайка], фрагмента вируса SARS-CoV-2, вы не можете контролировать процесс. И проблема в том, что в клетках человека мы знаем, что РНК может вернуться в ДНК.

Обычно это идет от ДНК к РНК - это может быть немного сложно понять широкой аудитории, - но это может идти в обратном направлении, потому что в наших хромосомах, в нашем геноме есть гены в нашей ДНК, происходящие от ретровирусов, животного происхождения столетия или тысячелетия назад, и они могут кодировать ферменты, которые могут кодировать в обратном направлении. Итак, теперь мы знаем (это официально опубликовано), и теперь мы находим в геноме человека последовательности ДНК, соответствующие РНК вируса. Это доказательство того, что то, что я сказал в открытом письме в декабре [2020 года] о том, что вводить эти продукты было опасно, теперь подтверждено. И все правительства продолжают! Для меня это большая ошибка.

Брайан Джерриш: А можно, Анн-Мари, задать вам тот же вопрос? Если в принципе вы не против вакцинации, с чем мы столкнемся?

Анн-Мари Йим: Эксперты в области вирусологии и работающие в области вакцин говорят, что это не вакцина, потому что обычно, когда у вас есть вирус, например грипп и т. д., вы берете вирус и убиваете его формальдегидом или ультрафиолетовым светом (что называется ослаблением вируса), чтобы он был безвредным. Затем вы вводите его вместе с физиологической сывороткой и, как правило, адъювантом, чтобы укрепить вашу иммунную систему. И это и есть определение вакцины.

И затем, если хотите, в отношении основной части вакцины: вы не можете использовать разные векторы, если хотите вводить вакцину. Но здесь, очевидно, с Pfizer, Moderna, BioNTech и Johnson & Johnson [Janssen] [все по-другому]:

Pfizer, Moderna и BioNTech - это вакцины мРНК, а AstraZeneca и Johnson & Johnson - ДНК-вирусные. Обычно [начинаете с] ДНК, и ДНК трансформируется в РНК, и РНК считывается, и это приводит рибосому к S-белку [спайковому белку] .

Но здесь у вас есть последовательность гена - и это делается впервые в Истории. Итак, ясно, что в ваше тело вводится генетический материал. И не следует называть ее «вакциной», потому что это ЛОЖЬ!

Не только мы, но многие ученые говорят, что это генетическая инъекция. Вот почему они [предпочитают] называть это «джебом».

Брайан Джерриш: Профессор Перронн, о чем я хотел бы вас спросить - и это для более широкой аудитории, для людей, которые действительно пытаются жить своей жизнью, и внезапно разворачиваются эти удивительные события - как вы думаете, что же на самом деле происходит? Что вокруг нас делается в отношении Covid-19, заявлений о пандемии, а затем программы «вакцинации»?

Почему все спецэффекты сработали, когда - конечно, на протяжении многих, многих лет - каждую зиму у нас грипп и люди всегда умирают, но, конечно же, такие огромные контрмеры не принимались никогда? Как вы думаете, что происходит в связи с Covid-19 и программой «вакцинация» в действительности и почему это происходит?

Кристиан Перронн: Я думаю, вам следует задать этот вопрос политикам, потому что в истории медицины инфекционных болезней никогда не случалось, чтобы государство или политики рекомендовали систематические вакцинации миллиардам людей на планете от болезни, уровень смертности которой сейчас составляет 0,05% . Это очень низкий уровень смертности! И они заставляют всех бояться, что из Индии прибывает новый так называемый «вариант Дельта», но на самом деле все эти варианты все менее и менее опасны , и теперь мы знаем, что [с] этой так называемой «вакциной», в популяции, получившей прививку в целом, именно у этих людей возникают проблемы и "варианты".

Поэтому я не понимаю, почему политики и различные органы власти в разных странах просят о массовых прививках при такой легкой форме болезни. И мы знаем, что более 90% случаев приходится на очень пожилых людей. И мы можем их успешно лечить: у нас есть лечение. Существуют сотни публикаций, показывающих, что ранние методы лечения работают: есть гидроксихлорохин, азитромицин, ивермектин, цинк, витамин D и так далее - это работает!

Итак, все эти продукты, так называемые «вакцины», бесполезны, потому что мы прекрасно можем контролировать эпидемию. И лучший пример - Индия: там полтора миллиарда человек и много разных штатов. В штатах, где лечили людей ивермектином, цинком, доксициклином и витамином D, эпидемия [оставалась] на очень низком уровне: она была [скоро] завершена. Но в штатах, где они запретили эти антибиотики и противовирусные препараты, которые действуют на вирус, и [где] они продвигали «вакцину», а также продвигали Ремдесивир (поступающий из Франции и Бельгии, потому что Ремдесивир был настолько токсичным и неэффективным: французы и бельгийцы послали самолеты Ремдесивира индийскому народу!), в этих районах Индии, где они использовали «вакцины» и Ремдесивир, эпидемия вернулась с новыми случаями смерти. Это доказательство того, что если вы начнете лечить раньше, вы добьетесь успеха и эпидемия закончится очень быстро .

Во всех странах, где проводится массовая прививка этих продуктов (мне не нравится термин «вакцинация»), мы видим повторение эпидемии с новыми случаями смерти!

Майк Робинсон: Профессор Перронн, я хотел бы через минуту более подробно остановиться на гидроксихлорохине и ивермектине, но прежде чем мы дойдем до этого, вы сказали что-то в своем последнем комментарии, что просто вызывает вопрос. Есть ли в настоящее время пандемия? То, что вы сказали, предполагает, что нет. Была ли когда-нибудь пандемия?

Но, кроме того, что касается «вариантов»: основные средства массовой информации и политики настаивают - в обычных воскресных утренних политических программах - еще раз, что «вариант Дельты» и «последующие варианты» окажут крайне негативное влияние на всех, кто в данный момент не вакцинирован. Они говорят, что этой зимой «привитые» в целом будут в порядке, а вот непривитым придется очень тяжело.

Так есть ли пандемия, была ли когда-либо пандемия, но, кроме того, должны ли непривитые бояться текущих «вариантов», которые существуют, и грядущих «вариантов»?

Кристиан Перронн: С точностью до наоборот! Вакцинированные люди подвержены риску заражения новыми вариантами. Что касается передачи, то сейчас в нескольких странах доказано, что вакцинированные люди должны быть помещены в карантин и изолированы от общества. Невакцинированные люди не опасны; вакцинированные люди опасны для окружающих. Сейчас это доказано в Израиле, где я общаюсь со многими врачами[об этом же говорится в документах Пфайзер]. В Израиле сейчас большие проблемы: тяжелые случаи в больницах среди привитых. И в Великобритании у вас была более масштабная программа вакцинации, и там тоже теперь огромные проблемы.

Но и «варианты» не очень опасны. Все «варианты» с прошлого года все менее и менее опасны. Это обычная всегдашняя история инфекционных болезней. В моей больнице в марте-апреле 2020 года все здание было заполнено людьми с Covid-19: пятьдесят пациентов. И так называемые «вторая», «третья», «четвертая волны» были просто очень маленькими волнами, потому что больницы больше не  были переполнены. Но в СМИ они сказали, что все больницы были полны пациентов. Это не так. Это ЛОЖЬ! Правда, эпидемия, конечно, продолжалась, но «варианты» становились все менее и менее опасными.

Вы знаете, в августе 2020 года говорили: «Испанский вариант» убьет всю Европу! »- но в итоге реальной проблемы не было.

После этого они сказали: «Британский вариант!», А потом «Новозеландский вариант!», «Американский вариант!», «Южноафриканский вариант!» И так далее. Все это только медиа и СМИ. Это антинаучно.

«Вариант Дельта» имеет очень низкую вирулентность. Если вы посмотрите на официальные показатели заболеваемости и смертности в Бразилии и Индии, которые были двумя последними странами в мире с активной передачей болезни, все кривые идут вниз. И сейчас эпидемия во многих странах мира закончилась[но не для тех, где вакцинированно более 60% плебса].

Однако сейчас у вас есть правительства, обязывающие своих граждан вакцинироваться этими так называемыми «вакцинами» - и в странах, где они это сделали, как только эпидемия [уже] закончилась, эпидемия вернулась и снова пошли смерти.

Во Вьетнаме, например, это был потрясающий успех, у них было всего несколько десятков смертей за более чем год, [эпидемия] закончилась, а затем один из министров сказал: «Мы должны вакцинировать все население!» Сейчас это почти обязательно, и после начала этой кампании вакцинации эпидемия вернулась, и снова начались смерти. Это доказательство того, что эти прививки не являются вакциной, но могут способствовать повторному появлению болезни, а также смерти.

Майк Робинсон: Да, да-да. Действительно, это именно то, что мы видели в Великобритании, потому что в октябре-ноябре [2020] мы увидели надвигающуюся новую волну, которая, казалось, вышла на плато и даже снова пошла на спад.

Как только программа «вакцинации» началась примерно 8 декабря, она достигла своего пика - в середине января, у нас был настоящий пик, - а затем в феврале и марте этот пик очень резко упал. График был очень похож на то, что произошло в 2020 году. А то, что произошло в 2021 году, произошло, по мнению политиков, «из-за вакцинации». Похоже, здесь не учитывается то, что обычно происходит в год респираторного гриппа.

Не могли бы вы сказать что-нибудь об этом, а также о том, была ли политика изоляции и «вакцинации» правильной, или коллективный иммунитет, как первоначально обсуждалось, был бы лучшим способом продвижения вперед?

Кристиан Перронн: Что касается изоляции, то теперь у нас есть доказательство, по сравнению со многими странами мира, что эта изоляция была совершенно бесполезной[как писал Стеб, ей цель не здоровье граждан, а убийство среднего и малого бизнеса и уничтожение нац. экономик] , потому что страны с самой строгой политикой ограничения гражданских свобод и проча, как Франция, - Франция является сторонником подавления свобод - имеет САМЫЕ худшие результаты в мире.

В конце июня 2020 года мы [уже] смогли оценить летальность. Летальность - это уровень смертности от диагностированных случаев. Мы могли бы, возможно, говорить в-третьих [как третий фактор в уравнении] о тестах ПЦР - тесты ПЦР не очень надежны - но в то время тесты ПЦР не были доступны, и в диагнозе полагались на врача, на компьютерную томографию грудной клетки и так далее, и это был хороший и надежный диагноз.

Франция была худшей страной в мире. Йемен был немного хуже, чем Франция, но Йемен - страна в состоянии войны, с разрушенной системой здравоохранения, где разрушены больницы. И представьте себе, что Франция, которую десять лет назад оценивала ВОЗ как лучшую систему здравоохранения в мире, имела худшие показатели смертности, летальности в мире!

Мы не можем полностью полагаться на статистику во многих странах, потому что с тестами ПЦР, которые усиливают РНК вируса, когда у вас есть небольшие фрагменты из этого тампона, который вы вставляете в нос, тесты ПЦР значительно усиливаются, и поэтому у нас есть много, много ложноположительных результатов.

Теперь, с августа 2020 года [до] настоящего времени, большинство так называемых «положительных случаев» являются ложноположительными. Так они изобрели так называемую «вторую волну», «третью волну». Сейчас цифры еще более и более, чем ненадежны.

Анн-Мари Йим: Я согласна, потому что тест ПЦР был проведен ученым по имени [Кристиан] Дростен, и было показано, что с отсечкой амплификации выше 25 [циклов] - если вы пойдете выше 45 или 50 [циклов], как это делают некоторые лаборатории - вы получите 97% ложных срабатываний и только 3% истинных срабатываний. Так что эти тесты очень ненадежны.

Вот почему д-р Эро предложил вместо проведения ПЦР-теста проводить серологические тесты, то есть вы входите в плазму и [измеряете] дозу летальных антител, направленных против вируса ковида. Это намного надежнее. Если [требуемая] доза высока, это означает, что вы защищены и вам не нужны прививки. Это то, что нам нужно сказать людям: что они будут защищены.

И, как я уже сказал, жена [профессора] АдрианаХилла, ученого, который изобрел вакцину AstraZeneca, сказала, что мы не можем достичь коллективного иммунитета с помощью вакцинации.

Как мне кажется, ВОЗ сказала, что коллективный иммунитет должен быть обеспечен, если вы вакцинировали 80% населения - но это всего лишь юридическое определение, а не научное. Следовательно, его следует считать недействительным. Это не должно применяться и вообще учитываться. Вы не можете применять это, потому что коллективный иммунитет - это область [профессора] Долорес Кэхилл, иммунолога, она в этом эксперт, и она сказала, что если вы заразились им и не умрете, [то есть чтобы сказать] вы выздоровели, ваша врожденная иммунная система [начинает] вырабатывать антитела на всю жизнь[после того, как Вы переболели ковидом, у Вас есть пожизненный иммуннитет к нему]. Ваши В-лимфоциты, расположенные в костном мозге, вырабатывают антитела.

Есть недавнее исследование, проведенное тайским врачом из Германии доктором Сучаритом [Бхакди]. Он представил некоторые результаты, говоря, что они дозировали уровень антител у людей, которым была сделана первая и вторая инъекции. Они выяснили, что обнаруживается не иммуноглобулин M, а иммуноглобулин G и A, что означает, что выявляются долгосрочные антитела.

Если ваше тело впервые увидело вирус, ваше тело будет вырабатывать иммуноглобулин M, что является первой реакцией. Но если антитело знает вирус, и ваше тело запомнило его и распознает, тогда вы секретируете иммуноглобулины G и A. И это то, что происходит после первой инъекции и после второй инъекции. Так что это доказывает, что мы уже добились коллективного иммунитета.

Брайан Джерриш: Анн-Мари, я хотел бы задать вам тот же вопрос, который я только что задал профессору Перронну, а именно вопрос о том, что происходит. Он ответил мне, что мне лучше спросить политиков, и я понимаю его ответ, потому что мы живем в очень странные времена. У нас есть то, что я собираюсь назвать научно-медицинской политикой, которая претворяется в жизнь в Великобритании, Франции и других странах[Стеб называет такую политику квази-мед. фашизмом с сегрегацией и ущемлением]. Этим движут политики, а не врачи и ученные. В настоящее время очень мало научных дискуссий о том, что происходит, и люди, которые бросают вызов политической повесткее и политике, такие как профессор Перронн, оказываются подвергнутыми цензуре или замалчиванию, или они теряют работу.[печальн на этом фоне наблюдать за российскими СМИ, как попки повторяющими ложь западных политиков и тамошних ангажированных СМИ, работающих на определенный класс людей, также продвигающих вместе с об. вакцнацией и педерастию с педофилией]

Итак, мой вопрос к вам: как вы думаете, что происходит? Что такое Covid-19, и почему мы сталкиваемся с такими же ограничениями и политикой вакцинации?

Анн-Мари Йим: Все сообщали, что в прошлом году и во время первого карантина в марте 2020 года каждый врач, например, терапевты [семейные врачи], получали протокол.

По сути, они сообщали об одном и том же: что они получили "политический" протокол, который был введен [в действие] для выявления и лечения болезни на ранней стадии, а это означает, что люди, заболевшие гриппом с первого дня до 5-го дня с такими симптомами, как кашель или потеря обоняния, неспособность глотать и т. д., были отправлены в центр, особенно в Люксембурге.

Врачам общей практики было приказано закрыть свою практику. Им приходилось работать в военных центрах с 48 до 72 часов, где они не имели права лечить пациентов, а только предписывали [пациентам] пройти обследование, чтобы выяснить, были ли они положительными. А затем, если они были [положительными], их отправляли домой с коробкой парацетамола или долипрана [французское торговое название парацетамола] или чем-то еще.

И они ждали, когда произойдут осложнения, до 12-го дня, например, когда пациент больше не мог дышать, у них была одышка. А когда у него возникала одышка, он набирал номер 112 [экстренной помощи], а затем они отправляли скорую помощь и отвезли его в реанимацию, отделение неотложной помощи [палату лечения], чтобы он впал в кому, прошел интубацию и оксигенацию. И им запретили принимать гепарин - противовоспалительный препарат и аспирин - антикоагулянт.

И поэтому, когда им запретили брать [одно слово неразборчиво; возможно, «гидроксихлорохин»], тоже были осложнения, и у людей случался инсульт. Их легкие отказывали, поэтому [у них был] цитокиновый шторм, процесс воспаления, и у них была вода в их [легких] альвеолах, а затем они теряли от 40% до 60% [вместимости] своих легких, и они не могли дышать. Обмен кислород-СО2 не работал, поэтому им не хватало кислорода, [достигающего] мозга или других органов, поэтому у них были бы осложнения, такие как некроз тканей.

И [тогда] они заболевют бактериальной инфекцией, а затем сепсисом и умирают. Таким образом, у них будет только около 50% шансов на выздоровление.

Итак, теперь все согласились, что это была огромная политическая ошибка, и что этот протокол - полная чушь и халатность. Врачам необходимо лечить пациентов на ранней стадии и не позволять болезни развиваться так, чтобы люди умирали. [Отказ от лечения] называется отказом от помощи в случае опасности [«неспособность помочь тем, кто находится в опасности» во французском уголовном кодексе], поэтому врач должен не позволить людям умереть. Клятва Гиппократа гласит: primum non nocere , что означает «Во-первых, не навреди». Таким образом, вы не должны причинять вред пациентам, и здесь мы явно причиняем вред пациентам.

Люди во Франции [высмеивают] врачей, называя их «докторами четвертого класса». Четыре буквы D означают долипран [парацетамол], домициль [«отправить домой»], dodo, что означает «сон», и, наконец, décès , «смерть». Теперь ученые проводят научные исследования и выяснили, что парацетамол действительно вызывает цитокиновый шторм, который приводит к отказу органов.

Они обнаружили, что парацетамол способен вызывать окислительный стресс, когда у вас образуется супероксид (когда вы дезоксигенированы, молекула, называемая оксигеназными формами, обладает большой окислительной способностью). Парацетамол способен блокировать фермент, называемый глутатионредуктазой.

Следовательно, организм не может расщеплять эти реактивные окислительные формы (АФК) на воду и кислород. Это означает, что парацетамол блокирует механизм снижения АФК в организме, что приводит к апоптозу, гибели клеток. Вот что это значит.

Итак, теперь мы знаем, что парацетамол не подходит [в качестве лечения].

Майк Робинсон: Очень интересно, что вы так говорите, Энн-Мари, потому что, если я вспомню март, апрель и май 2020 года в британских СМИ, это был ибупрофен, который демонизировался как «опасный», который толкал людей в сторону парацетамола. Так опасен ли ибупрофен таким же образом?

Анн-Мари Йим: Люди сообщают об этом, но на самом деле болезнь включает разные стадии и запускает некоторые молекулярные пути, так что вы не можете вводить [одно и то же] лекарство в другое время и в другой дозировке.

Очень простой пример: если вы дадите 200 мг гидроксихлорохина в течение пяти дней, [в пределах постинфекционного диапазона пациента] с 5-го по 12-й день, вы можете избавиться от вируса или убить его. Когда вирусная нагрузка почти равна нулю, вы избавились от вируса.

Но если вы введете, например, 2 мг гидроксихлорохина в отделении интенсивной терапии в индуцированной коме, у вас могут возникнуть проблемы с сердечным приступом, что может привести к смерти. Это то, что они пытались показать с помощью процедуры ВОССТАНОВЛЕНИЯ.

Они пытаются сказать: «Видите, гидроксихлорохин не работает! Он убивает пациентов, если вводить». Конечно убивает, им нужно лечить на ранней стадии!

То же касается ибупрофена. По-видимому, они сказали, что ибупрофен не следует назначать, но доктор (неразборчиво) обнаружил интересные результаты: у людей, которые были вакцинированы, очень высокий уровень D-димеров [ белков в анализах крови, указывающих на процесс свертывания ], и многие врачи сообщают об образовании тромбов при использовании AstraZeneca.

Но эти сгустки крови очень необычные. Они не являются результатом нормального процесса тромбоза, когда все каскады, где у вас есть фибриноген, трансформируются, запускаются тромбином, в фибрин, и у вас это в сочетании с тромбоцитами, а затем у вас есть сгустки. [Скорее] здесь, с Covid-19, у вас тромбоцитопения, что означает очень низкий уровень тромбоцитов.

По сути, это коагуляция, но она не вызвана образованием тромбоцитов с фибрином, как ожидалось. Скорее, это вызвано другим процессом лейкоцитов, действующих с белком, находящимся на поверхности эндотелиальных клеток артерий, который называется Е-селектином. Таким образом, эти сгустки образуются при взаимодействии E-селектина с лейкоцитами.

Например, профессор доктор (не разборчиво) прописывает вакцинированным с высоким уровнем D-димеров, нормальным уровнем лейкоцитов с высоким уровнем С-реактивного белка (СРБ), который является индикатором воспалительных процессов, витамин С и ибупрофен.

Это очень важно, потому что некоторые врачи обнаружили, что если вы позволите болезни прогрессировать, у некоторых людей будут образовываться сгустки в затылочной доле, которая является задней частью мозга, и если вы дадите достаточно гепарина или аспирина, вы растворите сгустки. Но затем, если вы опускаетесь ниже определенного уровня, если [сгустки] слишком высвобождаются, у вас начинается кровотечение, потому что у вас недостаточно тромбоцитов.

Так что это очень, очень сложный симптом и сложное заболевание, которое развивается. И вы должны давать данное лекарство в определенное время и в определенной дозировке. Одно и то же лекарство может либо спасти жизни, либо убить. Так, например, ибупрофен вводят при высоком уровне D-димеров, нормальном уровне лейкоцитов, высоком уровне CRP и низком уровне тромбоцитов. В этих условиях вы можете вводить витамин С и ибупрофен, и пациенты выздоравливают: D-димеры приходят в норму, а сгустки исчезают.

Итак, ибупрофен - это средство для растворения сгустков, но его следует вводить при определенных параметрах.

Майк Робинсон: Спасибо. Вы упомянули испытание RECOVERY. Я хотел бы спросить профессора Перронна об этом испытании в Великобритании. [Микробиолог] Профессор Дидье Рауль сказал, что это «братья Маркс занимались наукой».

Испытание RECOVERY в Великобритании действительно казалось преднамеренным, чтобы вызвать передозировку, если это не слишком сильное слово, людей, принимавших участие в испытании. Я думаю, что они использовали начальную дозу 2400 мг [гидроксихлорохина], а затем в течение следующих десяти дней применяли максимальную дозу 800 мг в день. Поэтому мне было интересно, согласны ли вы с профессором Раулем в этом вопросе и есть ли у вас опасения по поводу объявления о том, что Великобритания, возможно, собирается провести аналогичные испытания ивермектина.

Кристиан Перронн: Я был поражен дизайном исследования RECOVERY, потому что в первый день, я думаю, они использовали более чем в четыре или пять раз максимально разрешенную дозу гидроксихлорохина Европейского агентства по лекарственным средствам. Мы знаем, что гидроксихлорохин может стать дополнением к самоубийству, если вы примете очень высокую дозу. И мы видим, что в исследовании RECOVERY уровень смертности был высоким, намного выше, чем в других исследованиях.

Таким образом, они изменили критерии оценки, и мы не можем получить доступ к исходной базе данных [с указанием], в какой момент времени на протяжении терапевтического курса участники умирали. Возможно, они заставили эту информацию исчезнуть.

Я думаю, что в этом испытании мы столкнулись с проблемой избыточной смертности из-за совершенно глупых очень высоких доз гидроксихлорохина. И когда французский журналист спросил профессора, кажется, Оксфордского университета, имя которого я не помню [ Мартин Ландрей ], который руководил исследованием: "Почему вы использовали эту очень высокую и токсичную дозу гидроксихлорохина?". Он ответил: «О, да, это обычная доза для лечения амебной дизентерии». Я был так поражен и шокирован, потому что гидроксихлорохин не является [обычным] средством лечения амебной дизентерии.

Итак, этот парень, вероятно, был эпидемиологом - я точно не знаю его резюме [Ландрей действительно эпидемиолог] - но я увидел, что он ничего не понимал в инфекционных заболеваниях, противоинфекционных препаратах и ​​ведь он был руководителем международного процесса. Международный, потому что французские ученые также участвовали в этом испытании.

Так что для меня это было что-то ужасное. Я не мог представить себе, что эксперты могут проводить такого рода испытания, и я не мог представить, что комитеты по этике могут дать разрешение на проведение такого рода испытаний с очень опасными дозами.

Майк Робинсон: Да, это был профессор Ландрей. В заключение, обеспокоены ли вы тем, что исследование ивермектина, о котором объявило правительство Великобритании, может пойти в том же направлении?

Кристиан Перронн: Ивермектин - очень хороший продукт, но не было доказано [к удовлетворению ВОЗ], что ивермектин работает. [Для гидроксихлорохина] у нас было много опубликованных исследований, в том числе рандомизированных исследований - потому что очень часто в прошлом году, когда эксперты говорили, что гидроксихлорохин очень эффективен, в Китае проводились рандомизированные исследования, показывающие, что он работает хорошо. Так что да, [ивермектин] работает очень хорошо, но это не доказано: не было плацебо и не было рандомизировано.

Но я согласен с тем, что когда у вас более 80%, а иногда и 90% успеха, вам не нужно никакого плацебо. Это совершенно глупая идея. Даже ВОЗ несколько лет назад опубликовала рекомендации о том, что нет необходимости проходить плацебо [тест] в кризисной ситуации, когда у вас есть нетоксичные лекарства, которые работают. Это совершенно глупая идея [что плацебо-тесты необходимы], исходящая от ученых, которые больше не являются учеными. Они просто шарлатаны.

В индийских штатах, где они широко использовали ивермектин, успех был огромным, а в штатах Индии, где они не использовали ивермектин, но прививали эту так называемую «вакцину», это была катастрофа.

Если вы посмотрите мировые новости, то увидите женщину [д-р Сумья Сваминатан], которая была на высоком уровне в ВОЗ [главный ученый], которая является индийцем, а теперь она участвует в судебном разбирательстве [примечание: Ей было предъявлено обвинение в халатности, повлекшей смерти] в Индии, потому что она сказала, что ивермектин бесполезен, токсичен и так далее[что не дало его использовать ,что повлекло множественные смерти в Индии].

Думать, что ивермектин токсичен, совершенно глупо: сотни миллионов, может быть, миллиарды людей в мире принимали ивермектин от [паразитарных] болезней, [лимфатического] филяриатоза и так далее. Так что это очень известный продукт. Нет, работает; это давно доказано.

Но проблема со всеми [регулирующими] агентствами в мире - FDA в Соединенных Штатах, Европейским медицинским агентством, французским агентством по лекарствам - все они говорят: «Нет, гидроксихлорохин не работает; азитромицин не действует; ивермектин не работает», несмотря на множество опубликованных доказательств того, что они работают. Потому что, если они признают, что они действительно работают, они не смогут продавать свои так называемые «вакцины». Это единственная причина; это маркетинговая причина.

Для меня это ужасно, и я думаю, что все эти люди однажды должны будут дать ОТВЕТ, почему они приняли эти решения, которые полностью противоречат какой-либо этической основе[и которые убивают ТЫСЯЧИ].

Анн-Мари Йим: Я полностью согласна. Профессор Перронн говорил о профессоре Дидье Рауле из марсельской больницы. Он первый специалист по инфекционным заболеваниям, который вылечил людей [Covid-19] во Франции с помощью гидроксихлорохина, азитромицина и, позже, цинка...

...Причина, по которой это было спорно, заключалась в том, что профессор Рауль проводил свое исследование, я думаю, только с двадцатью людьми или меньше, и он не проводил плацебо-тест, что означает, что он лечил всех своих пациентов гидроксихлорохином и азитромицином - и он получил 100% выздоровления. Они же[рег. органы ЕС и ВОЗ] сказали: «Ваше испытание недействительно, потому что у вас не было контрольной группы(имеется в виду группа плацебо). Тебе следовало дать еще двадцати человек физиологическую сыворотку». Он сказал: «Когда у меня есть больные и умирающие люди, я не играю с их жизнями. Я был обязан лечить их. Вот почему я не проводил плацебо-тест, Я не исследовал, Я ЛЕЧИЛ ИХ».

И все врачи поддержали его, особенно китайское и африканское сообщество [во Франции], готовившее его к докторской степени. Все они были за него. Они сказали: «Кого волнует тест на плацебо?»

А затем он повторил испытание с участием 3000 человек, потому что они сказали: «Ваши результаты недействительны, потому что у вас не было контрольной группы плацебо, а когорта - то есть [количество] протестированных людей - была слишком маленькой, чтобы быть значимой; вы должны сделать это как минимум на 3000 человек; тогда вы [можете] перейти к Фазе II». Все эти протоколы были разработаны фармацевтическими лабораториями [для].

Кристиан Перронн: Для меня великий скандал [в том, что] все эти эксперты сказали, что это ненормально, что в некоторых исследованиях не было рандомизированной контрольной группы и так далее, но [на самом деле] во Франции правительство спонсировало два больших исследования : исследование DisCoVeRy. который назывался «международным» , «европейским», но на самом деле [в который] было включено лишь несколько человек за пределами Франции; и [во-вторых] исследование iCovid.

И было исследование, в котором сравнивались разные стратегии: ремдесивир, ретровир (противовоспалительный препарат от ВИЧ), и я не могу вспомнить все разделы исследования, все группы. Была также группа гидроксихлорохина, и исследование iCovid включало [группу, получавшую] гидроксихлорохин плюс азитромицин.

Когда мошенническое исследование было опубликовано в The Lancet , они сказали, что гидроксихлорохин «опасен» или «не эффективен». Двумя днями позже министр здравоохранения запретил продолжение групп гидроксихлорохина в рандомизированных официальных исследованиях [во Франции]. И это было немедленно остановлено.

Но на самом деле некоторые слайды из промежуточного анализа этих двух исследований просочились в Интернет, и мы могли ясно видеть, что, когда министр сказал: «Прекратите гидроксихлорохин!», Единственной группой, у которой было меньше смертей, была группа, использующая либо гидроксихлорохин в исследовании DisCoVeRy, либо гидроксихлорохин плюс азитромицин в исследовании iCovid.

К тому же эксперты, ответственные за эти исследования, не показали эти слайды - я получил их другим способом. Они сказали: «О, нет, с гидроксихлорохином покончено!»

К сожалению, две недели спустя [стало очевидно, что] исследование в The Lancet было мошенничеством, но министр так и не изменил своей политики; он продолжал запрещать гидроксихлорохин. И теперь у нас есть люди, которые говорят, что я не ученый. Они просто невежи. Они шарлатаны. Они не полагаются на науку.

И я глубоко шокирован всеми этими так называемыми «экспертами», которые являются советниками наших властей, которых показывают по телевидению каждый день, и у большинства из них есть огромные конфликты интересов с фармацевтическими компаниями, производящими Ремдесивир, которые также делают «Вакцину» и так далее. Это грандиозный скандал.

Я считаю, что всех этих парней из СМИ следует уволить, если мы хотим следовать французским законам, а также в других европейских странах, нужно уволить их из официальных комитетов. Они больше не должны быть советниками.

Они не должны быть председателями групп. Я был председателем Высшего совета по общественному здравоохранению по инфекционным заболеваниям в течение пятнадцати лет, так что я знаю об этом абс. ВСЁ; Я знаю всю систему. Для меня это большой скандал.

Анн-Мари Йим: Да, это коррупция, это коррупция. По сути, они лгут, отбрасывая хороших ученых, таких как профессор Перронн или профессор Рауль[ноб. лауреат Люк Монтанье], и пытаются публично их дискредитировать. И мы знаем, что Ремдесивир усиливает воспалительный процесс и совершенно не действует по сравнению с гидроксихлорохином.

Поэтому они пытаются заблокировать исследования, как говорит профессор Перронн; пытаются солгать широкой публике, говоря, что гидроксихлорохин не работает, а Ремдесивир действительно работает. То же самое и с ивермектином: они якобы пытаются провести эти исследования, но потом обманывают.

Это стыдно. Это скандал. С научной точки зрения это мошенничество, а с политической точки зрения это преступление. Индийская ассоциация адвокатов прямо сейчас подает в суд на главного научного сотрудника [ВОЗ в Индии] за всю проводимую ей политику, в результате которой во всем мире погибло более трех миллионов человек.

Брайан Джерриш: Думаю, мы согласны: мы смотрим на шарлатанов. Мы смотрим на политиков, а также на членов организаций здравоохранения, которые говорят, что они здесь, чтобы защищать общественность, но на самом деле они не защищают общественность; они позволяют людям пострадать в результате этих так называемых «прививок» и умереть.

Могу я снова вернуться к профессору Перронну и узнать его мнение о побочных реакциях на вакцину? Сейчас мы собрали значительный объем данных о побочных реакциях, и здесь, в Великобритании, цифры, которые собирает регулирующий орган, MHRA, в настоящее время составляют более миллиона зарегистрированных побочных эффектов, а количество смертей составляет около 1400, так что это это ОЧЕНЬ значительный ущерб от "вакцинации".

Профессор Перронн, каково ваше мнение о побочных эффектах, которые регистрируются в настоящий момент?

Кристиан Перронн: В прошлом с другими, но уже настоящими вакцинами, были кризисы и проблемы с некоторыми побочными эффектами; но ни для себя, ни среди друзей и семьи я никогда не видел таких серьезных побочных эффектов, как теперь. Я даже знаю о двух смертельных случаях вокруг меня: матери моего друга и парня, который приходился двоюродным братом другому моему другу, который умер от «вакцины».

Если говорить лично как гражданин Франции, то я вижу вокруг себя случаи смерти, случаи паралича и вообще тьму побочек. Одна женщина, моя соседка, которая была вакцинирована, через несколько дней после этого заболела злокачественной артериальной гипертензией; у нее никогда не было гипертонии [высокого кровяного давления] за всю свою жизнь. Несколько тромбозов, частичный паралич, артралгические [боли в суставах] проблемы - вокруг меня я видел очень много случаев.

Я думаю, что базы данных [побочных эффектов] в некоторых странах не точны, потому что в тех случаях, которые я мог видеть, я знаю, что врачи общей практики [семейные врачи] не хотели сообщать властям о смерти или побочном эффекте, говоря: «Нет, это просто совпадение! Вакцина здесь не при чем».

Итак, о многих, многих побочных эффектах не сообщается. Если случается инсульт, они говорят: «О нет, это не вакцина; это [просто] удар; этот человек был стар, поэтому инсульт - это нормально. Он должен был умереть».

Поскольку я разговариваю со своими пациентами (у меня есть пациенты, которые являются руководителями компаний высокого уровня), я знаю - они говорят мне, - что врачи в крупных компаниях, где многие сотрудники были «вакцинированы» (мне не нравится использовать это термин «вакцинированные») [видели, что у них] были проблемы, но врачи по гигиене труда не хотели сообщать о случаях. Так что это не связано с «вакциной»; это [записывается как] «совпадение».

Если мы сравним французскую базу данных с голландской базой данных, с той же долей вакцинированных пациентов [в обеих популяциях], уровень отчетности намного ниже во Франции. Это ненормально! Но если мы посмотрим на европейский уровень, то увидим огромное количество смертей и серьезных побочных эффектов.

Мы знаем - это официально признано CDC, Центрами по контролю за заболеваниями в Соединенных Штатах, - что у многих молодых людей, которые были «вакцинированы» (скажем, «привиты»), были проблемы с сердцем: миокардит, воспаление сердечной мышцы или перикардит, воспаление оболочки сердца. Так что это официально; об этом сообщают по всему миру.

И если мы посмотрим на сравнение уровня смертности у других, мы обнаружим, что у вакцинированных детей он может быть близким. Как мы знаем, у детей болезнь [Covid-19] не развивается в высокой степени, и очень немногие дети имели тяжелые случаи, а уровень смертности [Covid] среди детей вообще близок к нулю. Теперь мы знаем, что риск смерти и серьезных проблем намного выше, если вы вакцинированы, чем не вакцинированы [в детстве].

И теперь мы видим в некоторых странах, что большинство проблем, случаев заболевания исходит от вакцинированных людей, которые являются переносчиками болезни. И, конечно, во Франции правительство лжет-они говорят: «Это вина непривитых в заражении вакцинированных».

Я научный сотрудник Института Луи Пастера; Я много лет работал в области вакцинации. Впервые в жизни я слышу от компаний, производителей, министров, ВОЗ [такие глупые вещи]: «Это очень хорошая вакцина, но мы должны сказать вам, что если вы вакцинированы, все равно можно заразиться! И мы не уверены, но это может замедлить передачу».

Это ненормально. Если вы вакцинированы эффективной вакциной, вы защищены. Вам больше не придется носить маску и вообще нечего боятся; у тебя должна быть нормальная, обычная жизнь. Но на самом деле во многих странах говорят: «О, вам сделали прививку, но на самом деле вы все равно не защищены». А теперь они говорят вакцинированным: «О, непривитые заразят вас!».

В Израиле, они ссорились внутри кланов, «вакцина» была обязательной для врачей, для студентов. И теперь они отменили это [требование].

Сейчас во Франции...вакцинация будет обязательной для медицинских работников, поставщиков медицинских услуг и для участия в некоторых [аспектах] общественной жизни. Я думаю, что это большой скандал, и я думаю, что будет гражданская война, если мы пойдем этим путем.

Брайан Джерриш: Энн-Мари, могу я задать вам тот же вопрос о побочных реакциях на вакцины? Мы видим цифры, собранные здесь, в Великобритании; мы знаем, что MHRA говорит [что] возможно, только 10% наиболее серьезных реакций [когда-либо] регистрируются, и MHRA также говорит, что, возможно, регистрируются только от 2% до 4% более незначительных побочных реакций.

Таким образом, серьезные реакции серьезно недооцениваются, но, тем не менее, общественности постоянно говорят, что они в безопасности. Как вы думаете, что является основной причиной такого резкого роста побочных реакций от «вакцины»?

Анн-Мари Йим: Как вы говорите, официальное число смертей от «прививок» составляет около 15 000 [по всей Европе]. Было 14 000, но оно растет, и теперь у нас официально зарегистрировано 15 000 смертей [зарегистрировано] в сети фармаконадзора [Eudravigilance]. И действительно, занижают. Люди говорят 10%; во Франции иногда даже 5%. Так что вы должны умножить это число на [до] сотни, да.

...Я еще раз хочу подчеркнуть, что, хотя мы уже не говорим о лечении, что очень важно [указать], чтобы люди, которым вводили внутривенные инъекции глутатиона, очень хорошо выздоравливали , потому что это освобождает [их] от эффектов, вызванных окислительным стрессом.

Вторичные побочные [реакции] - это в основном цитокиновый шторм, который приводит к органной недостаточности. И это может быть сердце, мозг, легкие или почки. У вас может быть процесс [в любом из этих органов]. Заболевание легких развивается очень быстро, и когда оно развивается до определенной стадии, возникает этот воспалительный процесс и эти сгустки, которые затем проникают повсюду в ваши органы.

Если они попадают в ваш мозг, у вас [тромбоз]; если, в сердце, у вас будет весь этот воспалительный процесс, эта утечка воды..., тогда этот орган перестанет функционировать.

По сути, вас закрывают; ваши жизненно важные функции отключаются. И это может быть очень резким и очень жестоким, и все это может произойти за 24 часа.

И теперь люди обнаружили, что[в "вакцинах"] есть оксид графена: испанская группа сообщила, что оксид графена [проникает] в мозг, который также вызывает синдром Гийена-Барре и разъедает миелин [покрытие] на поверхности мозга и нервы.

Люди также сообщали об аллергических реакциях, таких как анафилактический шок, а также иногда о кожных кровотечениях.

Это очень серьезные побочные реакции, и тем не менее СМИ[российские не исключение]продолжают ЛГАТЬ и говорить нам: «Вакцина безопасна, эффективна, а преимущества значительно перевешивают риски, поэтому мы должны продолжать вакцинировать людей»!

Это просто пропаганда. На самом деле вакцина не работает. Она убивает в 42% этих случаев, но если вы внесете это в случайную популяцию, это означает, что она убивает все время, он убивает в 100% случаев. По сути, это запускает процесс старения и рак, и это только начало. Я думаю, что это [только] начало того, что мы увидим в итоге.

Они нам лгут. Говорят, это безопасно; нет, это небезопасно, это убивает людей. Это убивает людей. Это не защищает от вариантов; не защищает от трансмиссивности; это не защищает от болезни.

Люди же, которые принимают «вакцину», говорят: «О, это потому, что я хочу путешествовать. Я хочу поехать в отпуск. Я хочу пойти в школу. Я хочу сдать экзамен. Я хочу пойти в ресторан. Я хочу вести нормальную жизнь ». Это в основном то, что говорят люди.

Одно из основных [явлений], о которых сообщают, - это магнитный тест на месте вакцинации: он прилипает. Люди измеряли, и было спроектировано электромагнитное поле.

Люди копались в этом и обнаружили, что есть липидные наночастицы, которые производит компания под названием Acuitas Therapeutics [из Канады], которая предоставляет их Pfizer / BioNTech [и] Moderna.

Они [липидные наночастицы, используемые для доставки вакцин против Covid-19] состоят из трех компонентов: в основном, во-первых, фосфолипиды (жир), ......[оч. неразборчиво] , но они также содержат оксид железа и полиэтиленгликоль... И это попадает в ваш мозг. Может преодолевать гематоэнцефалический барьер. Обычно этого не должно происходить, но это может попасть в ваш мозг.

А еще есть оксид графена. По сути, все в этой инъекции ядовито : не только РНК-мессенджер и эти белки-шипы, которые вызывают воспаления и которые могут быть интегрированы в [вашу] ДНК, но и оксид графена. Итак, ясно, что со всех точек зрения это яд.

Брайан Джерриш: Большое спасибо за то, что вы рассказали нам об очень сложной теме, о которой многие люди слышат, но мы должны быть реалистами в отношении опасений по поводу того, что происходит.

Я хочу вернуться к профессору Перронну. Еще один последний вопрос, так как вы уже многое сказали. Профессор, я хотел бы спросить вас: если бы вы контролировали ситуацию в данный момент, если бы у вас была власть во Франции, что бы вы сделали, чтобы разрешить ситуацию, которую вы видите?

Кристиан Перронн: Прежде всего, я бы остановил так называемую кампанию «вакцинации» . Я бы продвигал среди врачей общей практики раннее лечение ивермектином, цинком, витамином С и доксициклином или азитромицином.

Кроме того, я бы рекомендовал строгую изоляцию пациентов с симптомами, потому что это способ контролировать передачу: достаточно всего двух недель изоляции в течение заразного периода у людей с симптомами. Лечите их очень рано. И если вы это сделаете, это все очень быстро прекратится.

Я за изоляцию пациентов только с симптомами, но ограничения, введенные во многих, многих странах мира, совершенно глупы. Вы не остановите эпидемию изоляцией и масками на улице! Это было продемонстрировано в Дании в ходе рандомизированных исследований с участием людей, носящих и не носящих маски. Маска неэффективна.

Поэтому я бы немедленно восстановил все гражданские свободы, потому что сейчас Франция больше не является демократией; все это похоже на диктатуру, когда пять или шесть могут взять и запросто обойти парламент и сказать нации «вакцинация обязательна».

Итак, восстановить свободу; восстановить демократию; остановить эти бесполезные кампании так называемой «вакцинации» от болезни с очень и очень низким уровнем смертности; и немедленно лечить пациентов с симптомами.

А также прекратить ПЦР-тестирование бессимптомной общей популяции. Это совершенно глупо и антинаучно.

Это очень просто: вы изолируете случаи, вы их лечите, и все кончено.

Брайан Джерриш: Большое спасибо, профессор.

И, Анн-Мари, что бы вы сказали своим коллегам-ученым, которые в настоящий момент, похоже, не видят опасностей, которые вы видите?

Анн-Мари Йим: Думаю, они все это видят, но боятся.

Есть два типа ученых : те, кто [занимается] взяточничеством, и кто коррумпирован, с доктором Фаучи и всеми остальными, с Биллом Гейтсом и всеми этими людьми. Они сейчас в кабине и главные.

Хорошие профессора, такие как профессор Перронн и профессор Рауль или доктор Охс, привлекаются к суду и предстают перед судом самой медицины. Медицинский совет подает в суд на французских врачей, и то же самое во Франции, Канаде, Люксембурге; мы видим одну и ту же картину повсюду. Это закономерность, которую мы наблюдаем.

Вы знаете, нам нужно набраться смелости, чтобы пойти к этим людям и сказать: «Вы испорчены. Все политики, которые вы навязываете, - чушь. Это антинаучно и научно никак не обосновано; это юридически  не обосновано. Вы пытаетесь отнять у нас свободы. Вы оказываете на нас социальное давление: если не сделаете прививку, вы потеряете работу. А если вы хотите путешествовать, вам нужна вакцина. Это  открытый шантаж».

Все ученые должны иметь смелость сказать: «Достаточно, хватит». Не только ученые; юристы тоже. Все они знают правду. Все знают правду; вопрос только в том, объединимся мы или нет. И я думаю, что наша жажда свободы и свободы должна преодолеть наш страх, и мы должны просто сказать: "Стоп. Остановите эту кампанию вакцинации. Остановите это и остановите это прямо сейчас."

Источник

Представьте себе, что не будет больше гриппа.

Что они будут делать?

 Огромные деньги вложены в разработку вакцин от гриппа.

Эти вакцины методично уничтожают наш иммунитет ... Как хорошо все складывается...

И вдруг ивермектин, гидроксихлорхин да ведь это катастрофа. Люди научаться бороться с вирусами...

А ведь до сих пор не существует лекарства от вирусов. 

PS.  Гидроксихлорхин + Цинк. Все как в протоколе Владимира Зеленко. Именно цинк убивает вирус. Гидроксихлорхин помогает проникнуть цинку в клетку.