Года два назад, когда я переводила интервью Мукти, жены духовного учителя Адьяшанти2, меня зацепили её слова о том, что в какой-то миг в ней вдруг родилось страстное желание узнать себя как пробуждение. Примерно тогда же я несколько раз разговаривала по телефону с Мастером, который всё время спрашивал меня: почему ты до сих пор не прошла весь путь целиком? Почему ты медлишь и не пользуешься тем, что я пока здесь, в физическом теле и могу тебе помочь? Почему ты до сих пор не стала пробуждённой? Я была растеряна. Его вопросы загоняли меня в тупик: разве не он твердил мне все эти годы, что Делатель никогда не может достичь пробуждения? Что пробуждение случается, но это дар и милость, и мы не можем «достичь его»? Что желает пробуждения и стремится к нему эго, и лишь когда все его желания и стремления истощаются, пробуждение случается само собой?
До знакомства с Мастером я как раз очень хотела стать пробуждённой, но он с первых же минут начал показывать мне, что это желание ума. В результате, спустя четыре года, я и думать забыла о пробуждении. Осталась просто практика. Без цели. Без стремления. Иногда в ней присутствовало блаженство. Часто – просто тишина и ясность, и мне казалось, что я деградирую – мой ум не обнаруживал никакого «развития». Я ни на что особо не рассчитывала и ничего не ждала. А потом первое пробуждение случилось. Я сидела в зале в ашраме у Мастера, всё было совершенно как обычно и вдруг, за секунду, преобразилось. Мир стал живым. Всё вокруг меня было живым: стул, на котором я сидела, пол, ковёр, сам зал. Каждый сантиметр пространства жил, сиял и пульсировал любовью, по сравнению с которой всё, что мы обычно называем этим словом, выглядело только намёком на эту изначальную любовь. Каждая пылинка в столбе света передо мной была исполнена ликования. И зал тоже был живым, и у него была очень важная роль – заботиться о нас во время практики. «А кто же заботится о тебе?» – спросила я зал. И он ответил: «Мастер». Но и зал был Мастером, вся реальность была Мастером – и я в том числе была им и неотделима от него. Мастер был не человеком, но проявлением изначальной природы реальности. Не было вообще никаких границ. Технически я понимала: вот оно, моё вроде бы тело, сидит тут на стуле, и при этом для меня не было никакой разницы между моим телом, этим стулом и кустом смородины за окном. Я была всем, я была ничем, и при этом я всё ещё оставалась кем-то – тонкий принцип «я», намёк на отдельность. Все вопросы имели ответы–знание, льющееся ниоткуда прямо в сердце. Ритуалы вдруг обрели смысл – потому что были видны причины, по которым возник тот или иной ритуал. Если это яблоко столь же живое, что и я, то естественно поздороваться с ним перед встречей, благословить его перед тем, как его плоть сольётся с моей. Если этот зал столь же живой, как и я, то понятно, почему все мои знакомые мастера боевых искусств кланяются залу при входе и выходе, – мы ведь здороваемся при встрече, верно? Это было невероятно просто и очевидно. Это было так естественно, что по сравнению с этим состоянием вся моя привычная жизнь действительно выглядела каким-то натужным сном. И одновременно было также ясно, что нет никакой разницы между этим состоянием и обычной жизнью. И так же незаметно к вечеру я соскользнула из этой сияющей сознающей пустотности в своё обычное состояние – вдруг снова появилось «я». Правда, это было не совсем прежнее состояние – отождествление с этим «я» ослабло и одновременно вдруг стали проявляться все его теневые аспекты, накопленные за много жизней. Это было мощно, порой страшно, и было ясно, почему в нормальном состоянии психика блокирует подобные воспоминания: если отождествление с «я» сильно, оно может просто не выдержать осознания этих теневых частей.
Потом прошло время, случилось новое пробуждение, уже совсем иначе, на этот раз вообще никакого «я» не осталось и в помине. Но и оно длилось лишь два дня. Каждый раз время пробуждения чуть увеличивалось, но «я» всё равно возвращалось. И вот теперь Мастер требовал и настаивал, чтобы я дала ответ: почему до сих пор я не пробуждена окончательно? Моя растерянность длилась неделю. Пока вдруг не пришло понимание: Мастер не ждёт от меня ответа! Он хочет, чтобы я САМА задалась этим вопросом: ПОЧЕМУ?! Этот вопрос полностью изменил моё восприятие себя и практики. Если раньше я по умолчанию считала свою непробуждённость чем-то само собой разумеющимся, то теперь всё перевернулось – она была неестественной, и у этого должны были быть какие-то причины. Это было не интеллектуальное понимание, а какой-то внутренний переворот. Полное смещение основ на 180 градусов. И тут началось самое интересное. Потому что я вдруг обнаружила, что внутри меня есть части, которые совершенно не хотят никакого пробуждения! Они вцепились в своё страдание мёртвой хваткой и не готовы его отпускать. Они хотели мучиться, быть несчастными, болеть, предъявлять претензии, разочаровываться, жить в страхе, напряжении и борьбе – и это был их единственный формат взаимодействия с миром. Они могли жить только так!
Я заметила, что, когда приезжаю к Мастеру и каждый вечер он приходит в зал для беседы, эти части слушают его, как подросток доставшего нотациями родителя: «Ну ладно, говори, говори о своём просветлении, я полчаса потерплю и пойду дальше жить своей жизнью». И тогда в каждый момент времени внутри меня происходит раскол и присутствует ложь – я вроде бы сижу и что-то практикую, но в глубине души делаю это словно для галочки. Внутри меня был заключён негласный договор: пока часть меня медитирует, другие части терпеливо ждут, час или месяц, чтобы уж потом оторваться на славу в сансаре. И не то чтобы они отрывались как-то явно – пили, гуляли, стремились к развлечениям. Нет, они были хитры и не высовывались. Они так хорошо затаились, что за многие годы практик, за семь лет с Мастером я так ни разу их и не увидела. А тут я смотрела на них, как в кино, и не могла поверить, что была до такой степени слепа. Я рассказала об этом Мастеру. «Говори, говори, – усмехнулся он. – Ну хоть заметила это наконец. Поздравляю». «И что же мне делать с этими частями?» – спросила я. «Да ничего не делать, – отмахнулся Мастер. – Сколько можно делать?» И пошёл по дорожке к дому.А на следующий день начался ад. За оставшиеся три недели у Мастера я переболела, кажется, всеми моими детскими болезнями. А кроме физической боли наружу лезли гнев, бешенство, страх, обида, животный ужас…
Почему вы до сих пор не пробуждены? Потому что вы этого не хотите! В глубине души, там, куда вы предпочитаете не заглядывать, вас устраивает ваша непробуждённость. В глубине души вы дали согласие на неё. Привыкли к ней. Вы согласились страдать – и вам ХОРОШО в этом страдании. И тогда медитация превращается в ещё один способ выносить такое положение дел. Ну ладно, скажете вы. Допустим. Но как мне увидеть те части меня, которые на это согласились? Мой опыт говорит о том, что во многом это тайна. От нас мало зависит момент, когда это видение становится возможным. Я пробовала во время занятий подтолкнуть учеников к видению этих частей (что тоже было, как я вижу сейчас, тонким проявлением эго и невнимательностью), но такой прямолинейный метод не срабатывает. И вместе с тем, если нет намерения смотреть, этот момент не наступит, возможно, никогда. Это похоже на появление солнца из-за облаков: от нас не зависит, когда оно выглянет, но если мы всё время смотрим лишь в землю, то можем пропустить момент его появления.
Вот несколько моих наблюдений, которые, возможно, помогут вам начать видеть эти части – в подходящий момент. Я уверена, что великие Мастера прошлого и настоящего говорили и говорят об этом гораздо лучше, чем могу сказать я. Но так как этот текст пришёл через это тело и этот ум, я доверяю Существованию – возможно, он окажется кому-то полезен. Вам нужно не пробуждение, а мама и папа Духовная практика – прекрасный механизм компенсации. Новорождённому ребенку нужно одно – чувство тотального принятия, базовой безопасности и любви. Всё его внимание неосознанно направлено наружу – в поисках контакта с теми, кто эту любовь и принятие может обеспечить. Это дорациональные стадии развития нашего «я» : симбиотическая3 и импульсивная – и, по моим наблюдениям, у многих русских практиков медитации именно к этим стадиям относится очень много психологических травм. Львиная доля проблем в практике касается именно этих ранних неинтегрированных частей, которым нужна не медитация, а психотерапия. Или медитация, но не в формате «час в неделю на занятии», а ретрит на несколько месяцев с опытным наставником – на которого, скорее всего, поначалу будут спроецированы образы мамы и папы (как это и происходит в психотерапии и как это происходило и происходит в традициях медитации, где ученик годами практикует под личным наставничеством мастера). Причём часто это люди вполне социально успешные и скомпенсированные, некоторые из них сами психологи. Когда механизмы компенсаторные и защиты психики хорошо развиты, этого вполне достаточно для жизни в социуме, но это становится помехой для пробуждения. Мастер часто говорит, что у него нет учеников, есть дети. Я всегда думала, что это метафора. Пока не увидела, что это просто констатация факта – никто из его учеников не приходит к нему как полностью взрослый человек. Все несут свои детские травмы – и проецируют их на Мастера. И ждут, что он заменит им родителей. И вместо медитации годами и десятилетиями неосознанно выясняют с ним отношения, которые не выяснили с мамой и папой. Да, медитация помогает нам узнать себя как нечто большее, чем эго – всегда присутствующую сияющую и пустую пробуждённость. Но для этого мы сначала должны сформировать здоровое и сильное эго. Принять его. Узнать. Полюбить. Невозможно превзойти то, с чем не знаком и чем не управляешь. Мастер как-то сказал мне: «Трёхлетних детей не пускают в просветление – потому что они этого не переживут. Вырасти наконец». Если вы практикуете много лет и до сих пор не пробуждены, есть вероятность, что некоторые отщеплённые, детские части вашего «я» превратили практику в механизм компенсации. И если у вас нет Мастера, с которым вы находитесь в постоянном личном контакте, который может вам это показать, эта вероятность крайне высока. Как и очень высока вероятность того, что, когда он начнёт вам их показывать, вы возненавидите его и уйдёте.
Подсказка
Что может указывать на существование этих частей? Телесное напряжение или телесные импульсы, которые вы за собой замечаете с раннего детства. Ощущение, что вам чего-то не хватает. Что вы беспомощны. Тонкая неудовлетворённость текущим моментом: всё вроде бы прекрасно, но могло бы быть и лучше. Беспомощность. Неважно, касается это ситуаций в жизни или в практике. Или, наоборот, у вас всегда всё прекрасно: прекрасная духовная жизнь, прекрасный учитель, прекрасные друзья, прекрасная семья. Восторг. Полёт. Праздник, который всегда с тобой. У ребёнка мало ресурсов, поэтому он не может выдержать всю тотальность бытия как она есть – весь безграничный спектр реальности, включающий в себя и огромную боль и тьму, и непривычный поначалу свет. И тогда он начинает создавать механизмы ограничения этого опыта до посильного и одобренного в его близком окружении. Пробуждение для этих частей – это боль. И они будут избегать этой боли любой ценой. Кто-то ограничивает контакт со страданием, кто-то – наоборот, с радостью, но именно исследование того, какие части реальности вы исключаете, может намекнуть на эти детские части. Что делать с этими частями? Принять. Стать ими. Согласиться со всем, что они собой представляют. Это тоже вы – капризные, тревожные, агрессивные, эгоистичные, требовательные. И принятие этого приносит огромное облегчение и расслабление, без которого пробуждение невозможно. Вы ждёте, что вас разбудят Во время семинаров по практике внимательности я спрашиваю участников: «Почему вы просыпаетесь утром?» Первый ответ всегда один: «Потому что звонит будильник». Хорошо, а если это выходные и он не звонит? Тогда всегда находится кто-то или что-то: ребёнок, кот, собака, сосед, шум на улице – кто будит. «Ладно, – настаиваю я, – а если вас никто и ничто не разбудило, почему вы просыпаетесь?» «Потому что набрался сил и выспался». Обычно этот ответ звучит не слишком уверенно – похоже, среди тех, кого я вижу на семинарах, высыпаются немногие. Это символично. Для очень многих людей источник изменения их утреннего состояния всегда – вовне. И тогда, начиная медитировать, они по привычке – и невнимательности – переносят эту модель на практику и ждут, что кто-то или что-то извне поможет им пробудиться. Мастер, гуру, сатсанг, удивительный метод, правильно выбранное место силы, психоактивные вещества, стечение обстоятельств или майское полнолуние и правильное расположение звёзд.
Да, конечно, они слышат всех этих учителей, которые не устают повторять, что природа Будды уже в нас и, чтобы обнаружить её, нужно развернуть внимание внутрь, но привычка – вторая натура. Мы выходим с ретрита, сатсанга или семинара и прислушиваемся к себе: есть ли изменения? Удалось ли очередному учителю как-то на меня повлиять? Рассмешить, растормошить, заставить приоткрыть один глаз? Если да, то это хороший учитель. Если нет, то мы идём искать других. Вместо того чтобы вернуть себя как внимание к себе же и прекратить разделение на «я» и «других», на Наблюдателя и Наблюдаемое, мы по привычке устремляем его вовне в поисках «будильника». Но что вы обычно делаете, когда слышите будильник? Вы рады ему или какая-то часть вас предпочла бы поспать? Не знаю, как вы, но я нередко просто перевожу его на пять-десять минут вперёд и продолжаю спать. И так по несколько раз. Не напоминает ли вам это ваши отношения с практикой? С учителем?
Если вы практикуете уже 10 – 15 лет и до сих пор не пробуждены, то, возможно, причина в том, что вы по-прежнему ждёте, что в вашей жизни появится новый уникальный супербудильник. Или тот, что есть, вдруг сделает что-то невероятное и всё-таки сумеет вас разбудить. То есть, по сути, ваше внимание всё ещё направлено ВОВНЕ! Но это не работает. Вот почему Будде принадлежит парадоксальное высказывание о том, что он «никогда не учил, не учит и не будет учить дхарме». Это невозможно. Пока мы спим, нас невозможно научить. Если мы проснулись – нас уже не нужно учить. Точно так же, как мы просыпаемся естественно, когда мы выспались, мы пробуждаемся естественно, когда набрались внутренних сил и перестали терять себя во внимании вовне. Если это ваш случай, ничего не ждите. Вас никто и никогда не разбудит. Только вы можете вернуть ваше внимание внутрь, тотально внутрь, двинуться в глубину себя, к истоку. К своей изначальной природе. Сформируйте несокрушимое намерение всё время возвращать своё внимание внутрь, к себе. Это не значит, что нам не нужны Мастера, – присутствие подлинного Мастера «заражает» нас состоянием пробуждения. Но только в том случае, если мы готовы заразиться.
Каждый раз, когда вам кажется, что что-то происходит снаружи – неважно, приятное или неприятное, – напомните себе, что это просто феномены, возникающие в вашем восприятии. Это тотально ваша реальность, созданная вашим умом. Никакого «снаружи» нет. Есть ваш выбор воспринимать сейчас реальность таким образом. Часто в этот момент возникает сопротивление – например, я не хочу соглашаться с тем, что это моя реальность, если этот человек снаружи причиняет мне боль. Однажды я оказалась в зале, где было довольно холодно из-за открытых окон. Я знаю, как согреться изнутри, активировав внутреннее тепло. Но как только я стала это делать, тут же заметила в себе тонкое сопротивление: я не хочу, пусть они закроют окна и обо мне позаботятся. И это сразу возвращает к пункту 1: маленький ребёнок очень требователен, потому что, кроме «них», о нём действительно некому позаботиться. В России тема всемогущих «они» очень сильна: это они не дают нашей стране развиваться и процветать, это они принимают дурацкие законы, это они не следят за газоном и отключают горячую воду, это они слишком громко сопят во время практики или слишком сильно вздрагивают – можно продолжать до бесконечности. И эта неосознанная программа сильна во многих практикующих. В те моменты, когда вы замечаете и чувствуете в себе сопротивление к направлению внимания внутрь, вы можете увидеть ту часть себя, которая сопротивляется, – и принять её. Я знаю поразительные примеры того, как люди начинали следовать этому на практике и у них менялись, казалось бы, неразрешимые ситуации. Вы не готовы сдать своё эго.
Я часто бываю в Калифорнии, где на каждом углу какие-нибудь духовные практики и учат такие пробуждённые учителя, как Адьяшанти и Рам Цзы. Много общаюсь с людьми, которые занимаются человеческим развитием во всех его проявлениях. Но я всё время замечаю, что меня отнюдь не окружают пробуждённые люди. Американские практикующиеся – часто (но не обязательно) психологически более зрелые личности, чем российские, в них меньше психологического надлома, боли, отчаяния, стресса. Но, как говорит Мастер, это просто более комфортный сон. Кому-то снится отпуск на Бали, а кому-то кошмары. Это не меняет природу сна. И, наблюдая за американцами, я увидела ещё один механизм, препятствующий нашему пробуждению, – мы не готовы сдаться как отдельное эго. После того как вы сформировали сильное эго, вы должны быть готовы к тому, чтобы оставить его, увидеть, что оно, по сути, не обладает собственной природой. Неважно и незначительно.
Это похоже на построение и разрушение мандалы или написание иероглифов водой на асфальте. Но мы всё время оставляем чуть-чуть себе. Как мне видится сейчас, эго – не столько некая сущность, сколько непрерывный процесс выявления и выделения собственной отдельности и значимости. И пока он активен, а мы с ним отождествлены, мы автоматически продолжаем порождать и поддерживать собственную отдельность и значимость в любых обстоятельствах. И это не вопрос того, чтобы надеть на себя оранжевую или белую тунику, побриться наголо и прикрыть лицо веером, – если мы недостаточно внимательны, эго превратит и эту попытку стирания «я» в тонкий и незаметный процесс поддержания уникального «я» без «я». Я вижу, как эго людей при любой возможности кричит: «Обрати на меня внимание, я особенный: я приехал из другого города или другой страны, и мне нужен особый подход; я вижу ауры, я продвинутый; я так много страдал; я опытный практик, я отличаюсь от всех этих новичков; я вдумчивый и серьёзный – я не задаю идиотских вопросов, как некоторые; я такая милая – я всё-всё поняла, и это лучший семинар в моей жизни; докажи мне, убеди меня, удиви меня!»…
Точно так же кричало моё эго Мастеру: «Смотри, я такая особенная – я тебе не докучаю и не претендую на твоё внимание, в отличие от всех этих прилипал. Смотри, я так старательно работаю. Смотри – я очень умная. Они ещё только соображают, что ты сказал, а я уже всё это поняла, но при этом не выпендриваюсь и сижу тихонько». И единственный механизм, который разные традиции мудрости выработали для работы с этой ситуацией, – это практика тотальной сдачи себя Мастеру не как живому человеку, не как другому эго, а как тотальности Бытия, проявленной в человеческом теле. Были периоды, когда Мастер буквально сводил меня с ума. «Выкинь все книги, сколько можно сидеть в голове. Все твои вопросы из ума», – говорил он утром. «Почему ты молчишь? Ты что, не работала, если тебе нечего спросить?» – спрашивал он вечером. «На твои вопросы бесполезно отвечать, перестань донимать меня», – возмущался он на следующий день, когда я всё-таки собиралась с духом и открывала рот. Он доводил меня до слёз, и я металась по ашраму, как ошпаренная мышь, мечтая об одном – чтобы кто-нибудь отрубил мне голову. А потом вдруг обнаруживала себя глубоко в сердце – словно мне действительно отрубили голову. Или он мог сказать мне: «Ты же стерва. Все женщины – стервы, всем вам надо только одно: заполучить мужчину и вцепиться в него, чтобы размножаться. Это зоология». И я сидела онемев – потому что это точно не про меня, с моим красным дипломом физфака МГУ и осознанным подходом к отношениям. Но проходило три дня, и я вдруг начинала видеть в себе эту стерву, которая всегда была там и которую я полностью вытеснила и не была готова принять. А спустя три месяца Мастер говорил: «Почему ты до сих пор не нашла себе мужа?! Сколько можно сидеть и медитировать в 33 года? Напечатай визитки. Пойди в кафе. Предложи понравившемуся мужчине выпить кофе». И я вновь впадала в ступор, чтобы спустя несколько дней заметить, как что-то внутри меня незаметно перестроилось – как будто появилось больше свободы, пространства. Словно из меня убрали какую-то лишнюю деталь. Хотя я отнюдь не бежала печатать визитки. И точно так же он поступал и продолжает поступать с остальными учениками – потому что только так занозы эго можно подцепить и вытащить наружу.
Но большинство тех, кто начинает медитировать, не готовы к этому. И вот уже мои ученики возвращаются от Мастера и говорят: «Что-то мне пока не хочется к нему в ближайшее время, после всего, что он мне сказал». Справедливости ради надо сказать: сегодня хватает необразованных и самопровозглашённых учителей, которым лучше не только не сдаваться, а держаться от них подальше. Один из возможных критериев – пытается ли учитель вас удержать. Настоящий Мастер сделает всё возможное, чтобы помочь вам стать вами, а не его последователем. Но, конечно, это проверяется временем. Подсказка, используйте любого учителя, который вам сейчас достался, – не учителя как человека, а учителя как форму, через которую с вами говорит Бытие. Когда мой муж начинал практику, до его первых поездок к Мастеру и до того, как он сам начал учить, он учился у меня. На протяжении нескольких месяцев мы выходили с занятий, и он мне говорил: «Господи, ну как же ты меня бесишь. Говоришь ерунду, голос писклявый, шутки идиотские, прямо сижу – и хочется тебя придушить. Еле выдерживаю два часа». Ему хватило ума и внимательности, чтобы использовать эту ситуацию как зеркало. Он допустил, что именно я, такая невыносимая и противная, могу быть идеальным учителем, потому что показываю ему отражения его собственного ума. И он начал наблюдать эти отражения. И развернул внимание на воспринимающего эти отражения, пошёл вглубь. В этот момент он впервые начал видеть, как его собственный ум порождает реальность, в которой он живёт. А когда он приехал к Мастеру, с ним впервые случился опыт пробуждения.
Вместо послесловия
Когда я начинала практиковать двадцать лет назад, пробуждение казалось чем-то вроде выпускного – пункт назначения, за которым непонятно что, но практика заканчивается. (Мне было 18 лет, не судите строго.) Сейчас я понимаю, почему пробуждение называют «вторым рождением» – после него практика только начинается. В ней нет усилий, но есть методы и есть наставления по тому, куда и как направлять внимание в течение дня и ночи. И для меня совершенно очевидно, что по сравнению с тем, где находится Мастер, я – в пелёнках. И не факт, что вырасту полностью в этой жизни. И когда я смотрю видео многих современных пробуждённых учителей, я вижу, что да – пробуждение есть, но они не пришли к окончательной реализации. И им ещё расти и расти. О чём они сами часто даже не подозревают и не рассказывают своим ученикам. Пробуждение, просветление и окончательная реализация – это разные стадии. И далеко не все проходят их в течение одной жизни."]
Форум
