Форум
Интервью с Дэвидом Эдейром
Вторник, 15 августа 2017 года Источник:
Д.У.: Добро пожаловать на Космическое Раскрытие! В данном эпизоде мы приготовили для вас особый сюрприз – одного из первых и, возможно, самых убедительных участников Проекта Раскрытие в 1997 году, самого значительного инсайдера на той встрече, Дэвида Эдейра. Дэвид, добро пожаловать на программу.
- Спойлер:
- Д.Э.: Спасибо. Рад быть здесь.Д.У.: Расскажите немного о… Где Вы родились, и что помните из раннего детства, что в дальнейшем привело Вас в такую странную сферу?Д.Э.: Ха-ха, прекрасно сказано. Я родился в городе Уэлч, Западная Виргиния, Pocahontas Coalfields 10. Как в фильме Голодные игры, там тоже есть разные дистрикты. Я жил в дистрикте номер 10.Д.У.: (Смеется)Д.Э.: Я родился в Coalwood, в 5-ти км от того места, где родился Хомер Хикэм, история которого послужила основой фильма Октябрьское небо.
И он, и я соглашаемся с тем, что в воде в этом месте есть что-то особенное. С самого детства я знал, что не такой, как все. Мама рассказывала мне историю. Она говорила, что уже в полтора года я играл с игрушкой, и, конечно, это была модель ракеты. Однажды она закатилась между холодильником и стеной. Мама не делала ничего, просто наблюдала. Я огляделся, нашел метлу, доковылял до нее (тогда я еще с трудом ходил), взял, вымел ракету, поднял ее и унес. Вот тогда-то мама и сказала отцу: “Фред, с этим ребенком явно что-то не так”.Д.У.: (Смеется)Д.Э.: “Знаешь, он уже пользуется инструментами и что-то соображает. А ведь ему всего полтора года”.Д.У.: Понятно.Д.Э.: В 7 лет я начал ходить в местную библиотеку, тогда-то все и началось. Я стал читать научные книги в 600-х сферах, серьезные научные книги, а потом заинтересовался математикой. Пожилая библиотекарша миссис Хант наблюдала за мной и как-то спросила: “Ты, правда, читаешь эти книги?” Я не хотел умничать, но ляпнул: “В них нет картинок”. Она посмотрела и сказала: “Ладно, давай посмотрим, что ты знаешь”. Миссис Хант схватила первую попавшуюся книгу… По-моему, это была книга о сингулярности черных дыр, просто основные теоремы, так как в 1962-63 годах мало что было известно на эту тему.Д.У.: Безусловно.Д.Э.: Я хорошо помнил содержание книги и начал детально объяснять библиотекарше, как это работает: коллапс звездной массы, гравитационные поля, горизонт событий, отверстие.Д.У.: Верно.Д.Э.: Я рисовал для нее схемы, а она за мной наблюдала. Наконец, сказала: “Значит, действительно читал”. Я подтвердил. Миссис Хант спросила: “И сколько таких книг ты прочел?” “Все”. “Тогда зачем ты снова их читаешь?” “Я читаю и исправляю имеющиеся в них ошибки”. Она молча уставилась на меня. Не могу сказать, поверила ли она мне, но точно подумала, что я умный. Потом предложила: “Скажи мне вот что. Не хотел бы ты получить другие книги?” Я обрадовался: “О, Боже! А можно?” “Никому не говори, а я воспользуюсь межбиблиотечным абонементом и закажу их для тебя”. Вскоре ей пришлось иметь дело с целыми штабелями книг.Д.У.: Вот это да!Д.Э.: Вы ведь знаете, как это бывает. В каждой книге есть ссылки на другие книги. Именно так я составлял свой список, согласно которому я прочел, о, Боже, 1.800 книг за несколько лет.Д.У.: Ого!Д.Э.: Отличная база для начала работы.Д.У.: В этих 1.800-х книгах, что разжигало Вашу страсть и больше всего интересовало?Д.Э.: В основном, космические путешествия. Хотя мне нравились все науки – науки о Земле. Мне очень нравились науки о Земле, но больше всего космические путешествия и двигатели, какими они станут через 100 лет. Просто мне нравилось читать о том, что люди пытались делать или планировали сделать.Д.У.: Какова была самая удивительная ошибка, которую Вы обнаружили в книгах?Д.Э.: Расчеты. Никудышные расчеты. Это я понял сразу. И тому была веская причина. Авторы неплохие. Они просто изучали данные со спутников, зондов и другой исследовательский материал, но тогда не было больших компьютеров. Я переделывал расчеты, расширял их и находил места, где были ошибки. Авторы не могли делать это, так как у них не было механизма поддержки. Ну, не знаю. Просто я мог это делать.Д.У.: Как Вы начали применять свои знания? Очевидно, Вы не просто читали книги. Вам хотелось что-то сделать. Итак, как Вы начали применять знания?Д.Э.: Хороший вопрос. Есть шаг, который мы можем предпринять, – научный метод. Вы знакомитесь с теорией, а затем переходите к прикладной науке.Д.У.: Ясно.Д.Э.: Что это означает в обычном смысле? Это значит, если я изучал двигатели, затем нужно строить ракеты. Начинал с двигателей, работающих на твердом топливе. Взял двигатель, работающий на твердом топливе, и построил свою собственную ракету, как это делал Хомер Хикэм.
Тогда ведь не было… Наборы Эстес (детский конструктор для сборки ракет) появились гораздо позже.
Д.У.: Да.Д.Э.: Ракеты были слишком медленными и слишком примитивными.
Я имею в виду, Китай с порохом, 4000 лет назад.
Вот я и стал изучать криогенные жидкости, жидкий водород, жидкий кислород.
Вот откуда бралась энергия.
Криогенные жидкости с температурами около -163°С. Когда вы взрываете нечто подобное, вы получаете много тепла, так возникает толчок. Затем вы можете начинать работать со всеми видами расчетных таблиц. Все это вело дальше, чем я мог предположить. Сегодня имеются лишь два вида ракетных двигателей – на жидком топливе и на твердом топливе.Д.У.: Верно.Д.Э.: Ничем другим мы не пользуемся. Самый большой двигатель, который я построил, Питлем, не был ни тем, ни другим.Д.У.: Вы говорите Питлем, а что это?Д.Э.: Питлем – это название моей ракеты. Я работал над ней и никак не мог придумать имя. Как-то раз в сарай, где я строил ракету, вошла мама. “Только что я видела странный сон с тобой”. Я сказал, что это, должно быть, хорошо, потому что мама видела много интересных снов. Потом спросил: “И что же ты видела?” Я работал, стоя на скамейке спиной к ней. Мама ответила: “Знаешь, я видела в пустыне гигантские трибуны с местами для зрителей. Между ними проложены железнодорожные пути. По ним большие железнодорожные локомотивы, несколько, толкали гигантскую ракету, лежавшую сбоку на чем-то вроде полозьев. Они остановились возле мостика, и еще там была подставка для подъема ракеты к двери. Ты открыл двери и вышел”.Мама продолжила: “На макушке у тебя совсем не было волос, а волосы по сторонам – седые”. Это все, что я услышал за несколько минут. У меня не было волос? Это нехорошо. Она сказала: “Ты к кому-то обращался, благодарил за то, что они пришли, и говорил: “Давайте уже посмотрим на эту штуковину. Давайте не говорить, давайте делать”. Локомотивы толкали ракету еще на пару километров. Потом вернулись, и эта штука просто включилась. Включились двигатели. Ракета летела по небу, направляясь в сторону горных склонов. А потом вдруг стало ярко. Думаю, отсоединился главный двигатель и просто… Насколько ярко? Ярче, чем твоя сварка? Ну, как Солнце”.Д.У.: Вот это да!Д.Э.: “Мы не видели, как ты улетаешь. Произошел взрыв, и ракета просто исчезла. Единственное, что осталось, – след из пара, похожий на радугу” Меня вроде как ударило: “Боже, мама явно описывала электромагнитный двигатель с технологией термоядерного синтеза в нашей атмосфере. Но ведь она даже не знала, что это такое”. Поэтому я просто заметил, что это прикольно. Затем мама продолжила: “Ох, кое-что еще. На одной стороне ракеты что-то написано”. “Неужели? И что?” Мама сказала: “Вот, я записала для тебя. Диктую по буквам: П-И-Т-Л-Е. Выглядит как “питле”, но с буквой М на конце получается Питлем. Поэтому, как бы там ни было, это Питлем. Вот так и появилось название.
